Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Когда Светлана вернулась в спальню, Илья молча лежал, отвернувшись к стене. Она хотела было постелить себе на диване в гостиной, но подумала, что это может выглядеть слишком демонстративно, и осторожно прилегла с краю. Через минуту Илья перевернулся на другой бок, по-хозяйски обнял её одной рукой и притянул к себе.
— Ну ладно… — сонно пробормотал он, обжигая горячим дыханием её шею. — Считай, что я тебя простил. Подумаешь, ошибки юности… с кем не бывает.
Это Даня-то — ошибка юности? Светлана чуть не задохнулась от возмущения. А новоиспечённый муж уже мирно посапывал ей в затылок, продолжая крепко прижимать жену к себе.
Светлана так и пролежала без сна до рассвета, прислушиваясь к его дыханию. Хотелось плакать, но слёз не было.
2005
— Даня был для меня самым настоящим ангелом-хранителем, — улыбнувшись, произнесла Светлана.
Поняв, что заснуть взбудораженной собственными воспоминаниями актрисе в ближайшее время всё равно не удастся, Тим предложил ей выйти прогуляться, и она с радостью ухватилась за эту идею. Похоже, многолетнее затворничество, хоть и было её собственным выбором, всё же утомило Светлану. После продолжительной прогулки они завернули в одну из кофеен, чтобы позавтракать.
— Может быть, это прозвучит по-детски… Только не смейся! Но я теперь совершенно точно верю в то, что мне ничего не грозило, пока Даня был рядом со мной. Так было всегда, с самого раннего детства. Стоило же нам однажды разбежаться из-за глупого недопонимания… там, на этой проклятой турбазе… как в моей жизни всё сразу же пошло наперекосяк.
Официант принёс заказ: Тиму омлет с сосисками, чёрным хлебом и сыром, а Светлане деревенский творог со свежими ягодами. Как ни бился с ней Тим, а всё-таки не смог заставить выбрать что-нибудь ещё.
— Глупо было надеяться, что, выйдя замуж, я смогу заполнить дыру, образовавшуюся у меня в сердце. Тем более глупо было ожидать, что мы сможем нормально сосуществовать вместе с таким человеком, как Илья. Я не знаю, что на меня нашло, когда я ответила согласием на его предложение — помутнение рассудка, не иначе.
— Вы с ним неважно жили? — сочувственно спросил Тим. Светлана фыркнула.
— Неважно… это слишком щадящее определение для того фарса, который представлял собою наш брак. Мы были совершенно чужими друг другу во всём — в увлечениях, вкусах, привычках… Только общая профессия и объединяла нас, иначе, ей-богу, нам с ним вообще не о чем было бы разговаривать!
Светлана машинально отправила в рот ложку творога и задумчиво прожевала, едва ли ощущая вкус того, что ест.
— Вскоре после свадьбы, не дождавшись Илью в гости, с Кубани приехала его мать, чтобы погостить у нас месяцок-другой. Это была хрестоматийная свекровь, ненавидящая меня заочно уже за сам факт моего существования. Вживую я не понравилась ей ещё больше… впрочем, это было взаимно. В присутствии свекрови я чувствовала себя не хозяйкой, а гостьей в собственном доме. Она единовластно царствовала на кухне, залезала в шкафы и шарила в моих вещах, двигала мебель по своему усмотрению… и при этом косилась на меня с явным неодобрением: плохая хозяйка, не умею толком готовить, не содержу дом в идеальной чистоте… Что ж, всё это действительно было правдой, — Светлана усмехнулась.
— Каждый день она жарила, парила, коптила и варила — меню было, как в ресторане! Непременный борщ на первое. Фаршированные баклажаны. Кулебяка, курники, ватрушки. Мочёные арбузы, пареная тыква… В кулинарном мастерстве ей и в самом деле не было равных. По утрам в выходные она ездила на рынок, покупала там свежее сало, шпиговала его чесноком и окуривала дымом вишнёвых косточек «для аромату», а затем солила. Когда я однажды зачем-то призналась ей, что не умею печь блины, она облила меня таким возмущённым презрением, что я почувствовала себя последней идиоткой.
— А муж? Как он реагировал на присутствие матери? — спросил Тим.
— О, Илья-то был совершенно счастлив. Порою я чувствовала себя лишней в их компании — особенно когда они начинали взахлёб обсуждать кубанскую родню и друзей: кто спился, кто женился, кто родил ребёнка, а кто хворает… Свекровь привезла в Москву домашней наливочки, и вечерами, приняв на грудь («залыв очи»), матушка с сыном душевно исполняли дуэтом народные песни… Я была нужна им, как собаке пятая нога. Особенно, когда они переходили на родную «балачку»… У них даже была любимая присказка, очень меня раздражавшая — наевшись до отвала и отодвигая пустую тарелку, Илья говорил матери: «Глазамы б йил, та душа не приймае!», на что она неизменно возражала: «На ласэнькый кусочек найдэтся куточек», и вновь и вновь накладывала ему своей стряпни…
Светлана покачала головой, как бы удивляясь тому факту, что смогла так долго выносить общество свекрови.
— Через два с половиной месяца она отбыла в родимую станицу, а вот муж, разбалованный маменькиными ежедневными разносолами, стал требовать от меня таких же подвигов. Полуфабрикаты или банальные макароны с сыром и яичница его оскорбляли. Он хотел рассольника на первое, голубцов на второе и вареников с вишней, налепленных собственноручно, на десерт. Разумеется, далеко не всегда я могла ему обеспечить это в полной мере… да ещё и на высоком уровне, заданном свекровью. Илья стал раздражительным, цеплялся к мелочам, мог устроить грандиозный скандал из-за магазинных пельменей или не вовремя выглаженных рубашек… Но я же тоже работала, иногда у меня банально не хватало времени на подобные подвиги. На что он объяснял мне, как неразумной: «Я мужчина, а ты женщина. То, что я жду в своём доме чистоты, уюта и тарелку горячего супа ежедневно — это абсолютно нормально. Ненормально то, что ты не умеешь или не хочешь мне этого обеспечить».
Светлана отставила плошку с недоеденным творогом в сторону. По всему было видно, что она собирается сейчас сказать что-то особо важное, но непростое для себя…
— А потом погиб Тёма, — решившись, выдохнула она наконец. Тим изменился в лице.
— Ваш брат?! Но… почему, что с ним стряслось?
Она нервно скомкала салфетку.
— У мамы случился нервный срыв, и она накричала на него за какой-то очередной проступок… Я уже рассказывала тебе, Тимофей, что Тёма был не совсем обычным ребёнком. Странным. Многие считали его дурачком, но на самом деле, он был очень умным мальчиком. Я любила его, несмотря ни на что… И мама тоже любила. Просто она не умела этого показать, выразить в словах или поступках…
— Из-за чего он погиб? — мягко повторил Тим свой вопрос.
— Я же говорю, поссорился с мамой… Она в запале крикнула ему, что никогда не хочет его больше ни видеть, ни слышать, что он ей всю жизнь испортил… А Тёма… он совершенно не понимал намёков, полутонов или слов, сказанных сгоряча, всё воспринимая буквально. Он решил уйти из дома и отправился ко мне в Москву. Поздним вечером, один, совершенно беспомощный и бестолковый… — Светлана закусила губу. — До меня он так и не доехал. В электричке к нему пристали какие-то отморозки, местная шпана… Тёма не был мастером дипломатии и ответил им что-то резкое. Его вытащили в тамбур и избили до полусмерти. Пинали ногами, а ещё у них были цепи… — Светлана закрыла глаза, и Тим, испугавшись, что ей стало плохо, торопливо протянул стакан воды.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
